Человек безумный. На грани сознания  - Виктор Тен

Не могу удержаться от небольшого полемического выпада против сторонников «клеточного» подхода к разуму и языку. Представим себе, что некий ученый захотел реконструировать, как в ходе эволюции появилось лошадиное копыто. С чего он начнет? Он прежде всего найдет нормальное лошадиное копыто и возьмет его за образец. Далее ученый примется за поиск аналогов и гомологов в филогенезе лошади. Мог бы ученый идентифицировать копыто у предков лошади, живших миллионы лет назад, если бы он никогда не видел современное копыто и не знал, что это такое?

Ученые периодически сообщают миру о находках «клеток разума» у обезьян. Но где образец, по которым они их идентифицируют? Почему до сих пор не предъявили миру человечьи «клетки разума»? Зато, пожалуйста, у обезьян нашли. А у крокодилов нашли «ген языка». Остается скрестить шимпанзе с крокодилом, чтобы получить «шимпакрока разумного и говорящего». Для генетики, скрещивающей коров с помидорами, это сейчас не проблема. Но к проблеме разума и языка это не имеет никакого отношения.

После того как в мозге пресапиенсов появились ассоциативные поля, произошел качественный скачок, причем апгрейд пережил весь мозг. Эта добавка, сделавшая возможным сознание, изменила его целиком. Он начал работать как тотальность. У животных наблюдается четкий локализационизм: те или иные участки мозга реагируют на те или иные стимулы, следует реакция и т. д. При этом наблюдается высокий уровень специализации нейронов. То же самое предполагалось и с человеческим мозгом лет сто назад. Но все оказалось сложнее. Области, реагирующие на внешние раздражители, в самом деле работают как у животных (например, вы прикоснулись к горячему и рефлекторно отдернули руку), а вот ассоциативная кора устроена по-другому, и она способна вовлекать в решение задач весь мозг.

О многом «сказали» сами нейроны, уровень специализации которых в ассоциативной коре оказался низким, клетки оказались универсальными, способными решать множество разных задач. Оказалось, что в мозге человека существуют т. н. «гибкие звенья», функционирующие по принципу ансамблевой организации, когда нейроны как бы собираются для выполнения конкретных задач (Бехтерева, 2010. С. 81–88). Своего рода «бригадный подряд». Есть и «жесткие звенья» в неокортексе. В древней коре и в лимбе есть специализированные системы, которые достались от животных, но доказывать, будто это сходство является доказательством того, что мозг человека не отличается от мозга животных, означает не видеть главного.

Опровергает локализационизм явление, называемое «феномен синхронных переводчиков»: когда работает синхронный переводчик высшей квалификации, т. е. переводящий не слова, одно за другим, а сразу смыслы, – в дело вовлечен весь мозг, а не только неокортекс и т. н. «зоны речи». Это выявлено инструментально: мозг синхронного переводчика весь буквально «горит» на мониторе. При этом наблюдается эффект раздвоения личности, как будто говорит кто-то другой, а сознание просто контролирует ситуацию (личное сообщение одного синхронного переводчика). В гипнозе мозг также являет себя как тотальность, когда символические представления, порождаемые ассоциативной корой, переплетаются с погружением в «исходное биологическое состояние, уходящее корнями в животный мир, состояние, в котором коммуникация осуществляется на чисто аффективном уровне, еще не связанном с образным содержанием» (Шерток, см. ниже). Ассоциативная кора вовлекает в процесс палеокортекс и нейролимб, высшее переплетается с низшим. Кроме того, в гипнозе также наблюдается раздвоение психики. Ни один биолог еще не доказал, что раздвоение психики, а потом ее возвращение в цельное состояние возможно у животных. Это ли не отличие?

В 80-е годы XX в., когда начали применяться электронные способы изучения мозга, нейрофизиологи оказались перед серией невероятных явлений, на которые еще долго не будет ответов. «Какова роль «тесных соединений нейронов», прямой электротонической передачи, электрических синапсов с отсутствием в них синаптической задержки и принципиальной возможностью двусторонней передачи?» – спрашивает Н. П. Бехтерева (Бехтерева, 2010. С. 170). Особенно интересно последнее: двусторонняя передача и отсутствие синаптической задержки, необъяснимые никаким сведением к более простым явлениям. Задержка должна наблюдаться при любой передаче импульса, иначе это некое вневременное и внепространственное событие, аналоги которому наблюдаются в физике бесконечности, например квантовая нелокальность. «Занимаясь физиологией психической деятельности человека со всеми ее особенностями быстродействия, не зависящего от пространства, невольно начинаешь думать о том, нет ли в мозгу механизма, аналогичного понятию когерентной работы… именно об этом, по-видимому, думает и Эдди, упоминая в статьях о мозге о «туннельном эффекте»… Или невольно за этими словами видится больше, чем в них содержится?» – пишет Бехтерева далее (там же. С. 175). Эти вопросы Бехтерева впервые озвучила в 1988 г. в книге «Здоровый и больной мозг человека», и они до сих пор актуальны.

Большее увидели квантовые физики уже в нашем веке. «В нелокальных эффектах события, происходящие в различных точках А и В, оказываются каким-то таинственным образом связанными друг с другом… События оказываются связанными таким образом, что характер связи исключает возможность передачи сигнала из точки А в точку В… Этот эффект является чисто квантовым, и в классической механике мы не можем даже представить себе его аналог», – говорится в коллективной монографии выдающихся английских и американских ученых, посвященной работе мозга (Хокинг, Пенроуз и др. С. 71–72). И далее: «Нелокальные эффекты квантовой механики нельзя понять, рассматривая события в качестве совершенно независимых, поскольку они требуют учета каких-то глобальных связей. Мне кажется, что сознание тоже представляет собой нечто глобальное, и любой физический процесс, ответственный за сознание, должен носить существенно обобщенный характер. Квантовая когерентность, очевидно, удовлетворяет всем требованиям» (там же. С. 132). Конкретно данный раздел коллективной монографии написан профессором Оксфорда физиком Р. Пенроузом. В 2013 г. он читал в Петербурге лекцию с говорящим названием Why New Physics is needed to Understand the Conscious Mind («Почему для понимания сознания необходима новая физика»). Он говорил о гомологии человеческого мозга и Вселенной (это и есть «обобщенный характер»). Это самая большая загадка, стоящая теперь перед человечеством: как объяснить, что подобие странным квантовым явлениям Вселенной нашлось только в одном месте – в мозге человека разумного?

Мы видели много книг о механике мозга. У нас на памяти крах психолингвистики, в рамках которой авторитеты со всех континентов добрых полвека придумывали нейронные схемы порождения речи и, соответственно, мысли. Очень убедительные схемы рисовали, тысячи диссертаций защитили, сотни книг издали, и многие из них воспринимались как сенсации и окончательные решения загадки работы мозга. Оказалось, что ребенок согласно этим схемам должен учить язык сто лет без перерывов на сон. Ни одной «живой» психоаналитической теории не осталось, все оказались мёртворождёнными. (Или я не прав и есть другие мнения? Хотелось бы познакомиться с такой теорией.) После появления «сознательного сверхчувствия» в мозге началось биологически необъяснимое, новое взаимодействие, похожее на квантовое. У животных этого нет, там все объяснимо импульсивной работой нейронных сетей по типу «машины Тьюринга».